Мы в атаку сегодня пошли под горой,

Слева - спуск лишь, а справа - обрыв.

Только немец бомбит нас, да слышно порой

Подлой мины пронзительный взрыв.

И застыла атака, в землю врылся наш брат,

А фашист метко бомбы бросает,

«Дело гиблое наше», - бойцы говорят,

Каждый только лишь локти кусает.

Да взлетел в небеса Александр Горовец -

Истребитель бесстрашный и гордый:

Девять вражьих машин тут нашли свой конец,

В землю курскую врезались мордой.

Но и сам славный сокол погиб в том бою,

Видно силы его покидали -

Постоял, сколько мог, за Отчизну свою,

Золотой удостоясь медали.

Сам Красовский* стоял, командарм, генерал,

Был прикован вниманием к бою,

Да когда наконец Горовца потерял,

То утратил контроль над собою.

И поднялся с земли наш комбат налегке,

Кинул глазом на каждую роту -

Автомат на груди и граната в руке -

И повёл за собою пехоту.

Что кричал он тогда – утверждать не берусь,

И нужна ли деталь нынче эта?

«За пилота!», - видать, да «За матушку Русь!»

Да «За Сталина»  (для этикета).

Наш комбат боевой, он ведь, кстати, Герой,

А Герой он от стен Сталинграда,

В гнев неистов, бывало, пускался порой,

Да такой, что и шибче не надо.

Сила мести звала и несла нас вперёд,

Больно властна та Сила Святая.

И метнулся в атаку стрелковый наш взвод,

На пути за собой всё сметая.

И пошла тут пехота крушить всё подряд,

Устоять в немца не было шансов,

Враг не стал «огрызаться» - попятил  назад, 

Потеряв много фрицев и гансов.

Так остался от немца окоп лишь пустой,

Много в плен, много в вечность взлетело,

Батальон наш гвардейский, давно не простой, 

И воюем за правое дело.

Наших тоже немало отличных ребят,

Что дрались от души «на чём свет»,

С головой угодили в кромешный тот ад,

А оттуда дороги уж нет.

Мы погнали врага, как и прежде, опять

Упредили их злые замашки

Лишь Красовский один оставался стоять

Со слезами в глазах без фуражки.